Впервые я приехал в Майсор в 1996 году и встретил Паттабхи Джойса в старой шале в Лакшмипурам… Практика асан – это всегда здорово, она делает тело лёгким и чистым. И иногда это было классно: поделать пробросы и стойки на руках, чтобы побыстрее войти в асану. Сейчас у меня есть сын, моя практика – это быть папой. Теперь моя практика не всегда длится два часа, иногда час, иногда полчаса. Знаете, может быть, это как бхакти-йога или бейби-бхакти. Малыш на первом месте. Но даже при наличии ребёнка понимаешь, что йога присутствует в жизни, даже в виде заботы о малыше… Плюс шалы в том, что там очень мощная энергия, она способствует тому, что вы работаете немного усерднее…
О своей практике
В основном я практикую рано утром до занятий или иногда после них, и всегда один. Обычно больше нет никаких людей рядом. И это очень отличается от того, когда в шале 60 человек.
Я начал практиковать в 1989-ом, повстречав Дерека Айленда, который стал моим учителем. И когда мы приехали в Майсор, я не знал, чего ожидать. Я встретил Паттабхи Джойса, и это было как: «Окей, это человек, у которого просто есть это знание». Я не почувствовал ничего особенного. Но в небольшой йога-шале была очень сильная энергия. В 1996-ом году мы делали много стоек на руках: 40 или 50 стоек в первой серии. Со мной произошла интересная история, возможно, частично она связана со стойками: я сломал свое запястье. Слишком много давления на запястье каждый день, каждое утро. Чтобы упираться на руки в Сурья Намаскар и во всех подъёмах, мне приходилось сжимать пальцы в кулак. Примерно через неделю после начала практики в шале Гуруджи сказал: «Петри, делай дропбэк!»
«Я не могу делать дропбэк, моё запястье сломано».
На что он сказал: «Делай, делай».
Я беспокоился, так как знал, что это может быть очень больно, но он так настаивал, что я не мог сопротивляться. Я подумал, хорошо, опущусь в мост, даже если это будет очень больно. И я опустился в мост – и никакой боли. И на второй раз – никакой. Боль полностью ушла. Это то, что выделяло Паттабхи Джойса – у него была сильная интуиция, он чувствовал, что творится в головах людей и, соответственно, в их телах. Иногда он видел, что у кого-то слабый ум, что он хранит воспоминание о боли, но боль не реальна, её больше нет.
О гуруджи
Когда приехало около 130 человек, а заниматься в шале могло только 12 человек, была очередь на ступеньках, иногда она доходила до 4-го этажа, до крыши. Люди просто сидели на ступеньках, и когда кто-то заходил заниматься, мы спускались на одну ступеньку, потом ещё на одну, ещё на одну. И так подходила очередь войти в шалу. Там было небольшое окно в середине лестницы, и можно было смотреть на практикующих. Рано утром Шарат был всё ещё в шале, делал свою личную практику.
Мы видели, как он делает пятую серию, стойки на одной руке. Это было особенное время. Гуруджи кричал, смеялся, спал.
У меня остались только хорошие воспоминания о Паттабхи Джойсе. В последний раз я видел его всего за три месяца до его смерти, в конце февраля. Я смог попасть к нему в комнату и поговорить с ним. Мы говорили только о йоге. Даже в том состоянии он хотел знать, сколько людей практикует, приходят ли они в шалу, в какое время начинают.
В 2007-ом или уже в 2008-ом, думаю, что это было в 2008-ом, семья Паттабхи Джойса не хотела, чтобы он преподавал. И они спрятали ключи от старой шалы, потому что он хотел поехать туда и обучать людей. Но как-то он нашел их и преподавал тайно. Меня там не было, но там было несколько моих друзей. Вроде там было 9 человек. Он говорил людям: «Приходите в шалу, я буду там в назначенное время». Думаю, всё это было в 2008-ом году. Он был одержим большим желанием продолжать преподавать, это было не про деньги, не про славу или желание иметь большое количество студентов. Это было только про йогу. Я знал его с 1996-го по 2009 год, – он не менялся. На него не повлияла слава или известные люди, окружавшие его. Он всегда был одним и тем же. Его предназначением было учить людей йоге, такая вот бхакти. Он действительно преподавал до самого конца и говорил только о йоге.
О практике при травмах
Об этом есть в Йога Сутрах Патанджали, на конференциях Шарат цитирует его: расслабьтесь и не напрягайтесь изо всех сил.
На семинарах в 2009-ом, а также в 2010-ом году Шарат говорил о позах, которые можно делать дополнительно, если болит спина, то есть о дополнительной практике в терапевтических целях. Можно использовать некоторые прогибы из второй серии, но делать их аккуратно. Это не только о том, что вы продолжаете выполнять одну и ту же практику всё время, вы также можете найти асану, которая укрепит часть тела или устранит имеющиеся проблемы. Замечательно, что Шарат сказал это. Есть разные режимы практики. Не надо делать только первую, вторую серии, следуя последовательности. Вы также можете после всей практики или после мостов делать позы на раскрытие и укрепление тела.
Это был процесс восстановления, он продолжался пять лет. Пять лет упрощенной практики. На фотографиях для книги о второй серии, сделанных в 2007 году, некоторые асаны выглядят хорошо, а для некоторых поз я хотел задействовать кого-нибудь другого.
В 2005 году, когда я занимался сёрфингом, со мной произошел несчастный случай. Я не профессиональный сёрфер, может, поэтому так и получилось. Это случилось в Австралии, после недельного семинара в Сиднее, я врезался в отмель. Это было время, когда я не мог практиковать. Мне кажется, я до сих пор ощущаю последствия той травмы шеи и поясницы. Но я не отчаивался.
Пусть я не мог делать асаны, но я мог медитировать и практиковать пранаяму. Возможно, я мог бы продолжить преподавать. В начале я не мог сделать ни одной асаны, даже поднять руки в первой виньясе. Пришлось начать с пранаямы, чтобы в теле образовалась энергия, прана, необходимая для реабилитации. Потом, когда пранаяма помогла, и тело начало восстанавливаться, я смог поднять руки вверх, поворачивать голову и выполнять очень и очень легкие наклоны с согнутыми коленями. Это был процесс восстановления, он продолжался пять лет. Пять лет упрощенной практики. На фотографиях для книги о второй серии, сделанных в 2007 году, некоторые асаны выглядят хорошо, а для некоторых поз я хотел задействовать кого-нибудь другого. Но мой фотограф сказал, что это будет выглядеть нехорошо, если кто-то другой будет на фото в сложных асанах. Может показаться, что я не могу сделать их. Но я на самом деле не мог. Приходилось разминать тело, и Дви Пада Ширшасана была одной из таких поз, спина сильно болела. В книге заметно, что это не лучшая моя асана. Я её сделал, но она выглядела так себе. Я мог её сделать довольно хорошо, но практика была тяжелой. Через пять лет у меня перестала болеть шея, и я мог делать глубокие наклоны. Мне удалось избавиться от боли, благодаря пранаяме и асанам. Это заняло много времени. И это было одной из причин, благодаря которой я усвоил, что нельзя травмировать студентов, будучи учителем. На восстановление может уйти много времени. Кому-то понадобится пять лет, кому-то все десять. Восстанавливаться надо очень медленно, не спеша, осознанно. Возможно, когда ты становишься старше, начинаешь думать иначе, полностью меняется представление об асанах, перестаешь бежать вперёд, начинаешь уходить глубже в ментальном и духовном плане.
Ссылка на оригинал интервью — https://www.youtube.com/watch?v=b0HqOPmyxW0&feature=share.
Перевела Галина Кисанд.
