- Переводы

Звенья одной цепи

Моя подруга Харини, индийская женщина, которая живет в Майсоре, поделилась со мной историей, которая была рассказана её бывшим соседом Доресвами Айенгар (он был советником махараджи Майора в 1930 году). Однажды Доресвами проходил мимо с сыновьями. Его сыновья, которые раньше были упитанными, постройнели, и Харини заметила это. «Вы стали такими стройными», — сказала она. Они ответили: «О да, мы практикуем йогу». Доресвами поделился с Харини: «В 1940-ых и 50-ых в течение Рама Навами (индуистский праздник, в ходе которого отмечается день явления Рамы — легендарного древнеиндийского принца Айодхьи, почитаемого в индуизме как аватара Вишну — прим. ashtanga-samgha.ru) устанавливали сцены по всему Майсору для музыкантов, поэтов, певцов и актеров. Паттабхи Джойс и я жили на одной улице. Во время Рама Навами он поднимался на сцену и начинал показывать асаны. Он ходил на руках, прыгал тут и там, крутился, вертелся и заворачивался в круг. Мои друзья и я говорили: «Что Паттабхи делает? Он прыгает вокруг как обезьяна, какая польза в этом?» Мы не воспринимали это серьезно тогда. Но теперь мы смотрим на него и думаем: «Посмотри, каким великим он стал, какие знания и какую известность он приобрёл, какую великолепную задачу он выполнил, распространив йогу по всему миру». Йога была рядом с нами как часть нашей культуры, но мы не осознавали её силу до сегодняшнего дня. Но Паттабхи никогда не переставал держаться за ее величие».

Эта вдохновляющая история напоминает нам об абсолютной самоотверженности, которая была у Паттабхи Джойса к аштанга-йоге, начиная с 1927 года. Здесь, на Западе, мы забываем, что йога не всегда была уважаемым занятием в Индии. На самом деле, обычное население смотрело на йогу как на практику для монахов и отшельников или для шарлатанов и колдунов. Когда я приехал в Индию в первый раз в 1988 году с намерением изучать йогу, я совершенно не знал о культуре, географии и базовых идеях, которые дали рождение индийской философии. Мои знания о йоге были скудные. Я предполагал, что все индусы практикуют йогу, и был удивлён, узнав, что это не так. Несмотря на то, что там было много людей с чувством глубокой свободы и набожности, внутри которых была энергия добра, там не было много практиков йоги. В 1991-ом, когда Гай Донахайе и я начали нашу практику с Паттабхи Джойсом в Майсоре, йога всё ещё не достигла известности, которая есть у неё сейчас и в Индии, и на Западе. Когда меня спрашивали индусы, зачем я приехал в Индию, я отвечал, что изучаю йогу. На что мне замечали: «О, йога — это очень хорошо для здоровья». Конечно, иметь хорошее здоровье — это стоящее дело, если не важны духовные поиски. Но, как правило, обычно именно духовный квест, а не здоровье, приводили многих западных людей в Индию.

В 1991-ом Индия только разрешила экспорт западных продуктов в страну. Pepsi, Coca-Cola и другие бренды ещё не начали загрязнять окружающую среду. Бутылку воды не всегда было легко найти, а путешествие на почту было аферой на целый день, как и очередь в длинном листе ожидания на телефонный звонок или поход в банк поменять деньги. Всё требовало времени и терпения, тех качеств, которых у нас, к сожалению, не было. Несмотря на то, что у меня не было трудностей, как у тех, кто приезжал в 1970-е, всё равно было много того, что можно было улучшить. Ванна с горячей водой была совершенным люксом, e-mail ещё не существовал, а чтобы добраться до Майсора из моего дома в Нью-Йорке требовалось несколько дней. Ежедневные испытания компенсировались индийскими людьми, которые были очень добрыми, и мы ощущали это. Не было и дня, чтобы какой-нибудь незнакомец не пригласил нас в свой дом на чай, обед или трёхдневную свадьбу.

Ежедневные трудности делали опыт пребывания в Индии и изучение йоги ещё более ценным, простота образа жизни помогала осознать, как мало материального нам надо, чтобы быть счастливыми. Я наслаждался временем, которое проводил там, и не имел ни малейшего представления о том, что ближайшее будущее принесёт огромную толпу студентов в Майсор в 2002-ом году после того, как Гуруджи откроет новую школу в Гокуламе. За год до этого было всего несколько студентов в Майсоре: когда численность достигала 20 или 24, мы думали, что это невыносимо, а когда она опускалась до 4 или 8, то мы снова чувствовали, что это норма.

Тонкая практика, такая как аштанга-йога, не может быть изучена только по книгам. Необходим учитель: тот, кто имеет практический опыт, тот, кто является ценным звеном в устной цепи.

Вещь, которая ставила метод преподавания Паттабхи Джойса в стороне от других йога-комьюнити, распространившихся на Западе, и которая превращала поиски информации в испытание — это отсутствие литературы. Б.К.С. Айенгар написал «Йога Дипика. Прояснение йоги», Парамаханса Йогананда сочинил «Автобиографию йога», а у Свами Вишнудевананда была «Полностью иллюстрированная книга йоги». Мы же имели только непосредственный опыт небольшого количества английских слов от Паттабхи Джойса и его бесстрашные руки, ставившие нас в позиции, которые в противном случае мы бы решили и не пытаться принять. Из-за его лимитированного английского всё было низведено до самого простого уровня коммуникации, и, возможно, это именно то, что нам, переполненным интеллектуальными знаниями западным людям, и было нужно: мула-бандха звучала просто: «Сожмите ваш анус»! Инструкцией по дыханию было: «Дыши свободно». Ответ на почти любой запрос всегда был: «Практикуй и всё придет». На каннаде, языке его матери, Паттабхи Джойс мог так страстно пересказывать йога-тексты, философию, мифологию и истории мудрецов, что это наводило слёзы на его глаза. Но в английском был большой языковой барьер.

Инструкции Паттабхи Джойса поэтому стали чем-то вроде охоты за сокровищами. Если я прикладывал усилия и искал то, о чём он говорил, то я мог понять то, что он пытался передать. Если он упоминал цитату из определённой книги, я принимал это за сигнал, искал книгу и читал её.  Найти их, конечно, было той ещё историей. Но сделанные попытки всегда были вознаграждены в той или иной степени. На самом деле в индийской традиции заложено, что студент в борьбе за знания должен прикладывать усилие, чтобы понять учителя, они не раскрываются, когда тебя кормят с ложечки. В текстах йоги отмечается, что учитель может показать вам, что делать и как это делать, но ученик должен заполнить свой собственный опыт постоянной преданной практикой.

До письменности все древние культуры, включая индийскую, передавали свои истории из уст в уста. Сегодня Индия до сих пор полагается на оральную традицию передачи знаний. Тонкая практика, такая как аштанга-йога, не может быть изучена только по книгам. Необходим учитель: тот, кто имеет практический опыт, тот, кто является ценным звеном в устной цепи. Баба Рампури, западный человек, живущий в Индии с 1960-х годов, сказал, что, когда вы странствуете годами, вы встречаете много святых и много садху, каждый из которых несёт разные части устной традиции. Крупица за крупицей эти истории и знания сходятся вместе в одну общую картину. Знания не доверены одному человеку, они распространены вокруг таким образом, что каждый из нас может унести их часть. Путём поиска и прослушивания нашего собеседника, особенно если он более опытный, мы расширяем лимиты наших знаний.

Будучи студентами Паттабхи Джойса, мы тоже являемся частью устной традиции. Благодаря его инструкциям и учениям мы формируем звено цепи, частью которой является и он сам. В 1990-х, когда я работал над переводом «Йога-малы», книги Паттабхи Джойса об аштанга-йоге, я заметил, что он не уставал рассказывать (иногда несколько дней подряд) о том, какие ученики приезжали в Индию учиться в те годы. Позже я осознал, что он рассказывал эту историю снова и снова, чтобы сохранить ее живой — живой в нём самом и живой в мире.

Отрывок из предисловия Эдди Штерна к книге «Guruji». 

Перевела Галина Кисанд. 

Нравится? Поделись с другими