Преподаватель метода из Бразилии о влиянии природы на отношение к практике и необходимости расслабить лицо.
— Привет! Это Стью, и сегодня со мной Дэни Са. И это потрясающе, потому что я много раз видел тебя в Instagram, в разных видео. Так что для меня большое удовольствие брать у тебя интервью.
— Рада встрече, мне тоже очень приятно.
— Ты живёшь в Бразилии, и вообще ты бразильянка. Сегодня ты прилетела сюда из Бразилии. Я по себе знаю, что полёт очень сильно влияет на тело и на практику. Думаю, ты много летаешь. Есть ли у тебя какие-то приёмы, которые позволяют тебе прилетать «свежей»?
— Да, мне приходится летать очень много. Например, в этот раз мне пришлось лететь 11 с половиной часов до Италии и потом ещё полтора часа сюда. И да, это достаточно тяжело. Перед выходом из дома я обычно наношу немного масла на тело, потому что я Вата, Вата-Питта, ну или Питта-Вата иногда. Я использую кокосовое масло или кунжутное масло, в зависимости от сезона. И когда я прилетаю куда-либо, то первые три дня я делаю только первую серию.
— Да, понимаю! Перед тем, как начать делать что-то ещё.
— Да, из-за того, что мне нужно привыкнуть ко времени, для меня это чувствительно. Затем я начинаю ощущать место, в котором нахожусь: я здесь и мне надо просыпаться со всеми, я не хочу спать слишком долго, хочу прожить этот день до конца со всеми.
— Пытаешься подстроиться к часовому поясу?
— Да. Особенно, если я лечу в Индию.
— Это особенно длинный перелёт для тебя. Наверное, одиннадцать часов, а потом ещё одиннадцать?
— Да, ещё почти одиннадцать часов. Но я стараюсь оставаться в бодром состоянии и практиковать каждый день. Сначала только первую серию, иногда даже дольше, чем три дня.
— Во время полёта ты ешь или пьёшь что-нибудь?
— Да. Я стараюсь пить больше воды, потому что я чувствую сухость. И я ем. Конечно, это не моя любимая еда.
— Не на твой вкус. Я не знаю ни одного человека, которому бы нравилась самолётная еда.
— Я ем, но я понимаю, что это будет продолжаться ограниченное количество времени, а потом я вернусь к еде, которую я люблю.
— Давай поговорим о том, как ты начинала. Ты выглядишь очень сильной, и ты действительно очень сильная: у тебя сильные руки, сильные плечи. Откуда это? Это йога? Или ты начинала с чего-то другого?
— Думаю, в основном это благодаря йоге. Когда ты начинаешь делать продвинутые серии…
— Да, там сплошной баланс на руках.
— Но до этого я танцевала профессионально.
— В каком стиле?
— Это был балет, но больше в стиле contemporary. Так что, конечно, у меня была эта связь с телом, потому что танцевала. Потом я случайно в зале начала практиковать йогу.
— Ты до сих пор совмещаешь йогу и танцы?
— Нет. Танцы ушли из моей жизни очень естественно, потому что йога сейчас — это моя жизнь. У меня нет времени заниматься всем, но я очень люблю танцевать.
— Когда ты начала заниматься йогой?
— Мне было около 27-28 лет.
— И ты уже была достаточно гибкой и сильной благодаря танцам?
— Я была гибкой, но заниматься йогой было не очень-то легко для меня. Асана — это абсолютно другой подход. Я танцевала, и, конечно, мне надо было быть гибкой, но мои бёдра были очень тугими, потому что я много прыгала. И мне пришлось много работать над падмасаной. Я не могла сидеть в падмасане!
— И каково это было с психологической точки зрения? Ведь ты занималась танцами, значит, ты должна была быть гибкой и всё это должно было тебе легко даваться, но вдруг ты не можешь что-то сделать.
— Сначала это было очень сложно для меня, потому что, когда ты профессиональный танцор, ты должен быть идеальным каждый день, всегда. И тут ты сталкиваешься с тем, что ты что-то не можешь. Но йога помогла мне пережить эти чувства. Помогла осознать своё эго, потому что, когда ты танцуешь, предполагается, что ты показываешь себя, выступаешь перед людьми, а йога только для себя самого. И если ты не в форме сегодня, это нормально, и, если ты не в форме завтра и послезавтра, это тоже нормально.
— Что ты чувствовала, когда первый раз начала заниматься йогой?
— Это было что-то вроде: «Да ладно, ты можешь это сделать!». Я очень сильно злилась, но потом я поняла, что йога не о позах.
— Не соревнование.
— Я поняла, что асана имеет не только физический аспект, что есть внутренний аспект, намного более важный. Тогда я стала спокойнее: хорошо, я не буду торопиться.
— Часто у тебя нет другого выбора кроме, как не торопиться, но твоё отношение к этому меняется.
— Я начала заниматься этим, мне нравилось. Танцы помогали мне, потому что у меня было чувство дисциплины. Когда мой учитель сказал: «Тебе надо заниматься каждый день», я сказала: «Ок».
— Это было для тебя не в новинку, ты привыкла к этому.
— Для меня это было не тяжело. Я танцевала каждый день, тренировалась каждый день. Так что дисциплина очень помогла мне.
— Ты сказала, что ты начала практиковать в фитнес-зале. Что это было? Силовая йога?
— Да, виньяса, силовая йога, хатха-йога, аштанга. Но не настоящая, не традиционная аштанга. И когда я попробовала аштангу, она понравилась мне больше всего, и я начала искать шалу или центр, в котором бы занимались только аштангой. Потом я встретила своего первого учителя аштанги —Мэтта Волмера, он англичанин, но тогда жил в Бразилии. И он привёл меня в традицию, он начал обучать меня асанам, одной за другой. Тогда я практиковала первую серию, но не совсем правильно. Он помог мне усвоить дришти и виньясу, потом начал давать мне вторую серию и потом продвинутые серии.
— Ты была в Майсоре в главной шале, и ты получила там авторизацию?
— Да, я авторизованный преподаватель Level 2.
— Сколько времени это заняло у тебя с того момента, когда ты начала практиковать аштангу?
— Я начала практиковать аштангу в Бразилии, в Рио-де-Жанейро, с Мэттом в 2006-ом. Потом, в 2011-ом, я почувствовала, что хочу поехать в Майсор. То есть через пять лет ежедневной практики, тогда я практиковала третью серию. Я приехала в Майсор и начала практиковать первую серию с Шаратом.
— То есть ты практиковала уже третью серию, когда поехала в Майсор? Это был шаг назад?
Думаю, со всеми это случается: сегодня ты счастлив, завтра тебе немного грустно или ты разочарован. В такие моменты я кладу свой коврик и выполняю практику, потому что мне кажется, что именно в эти моменты практика действительно работает.
— Но это было очень хорошо — вернуться и понять, что дело не в серии, а в принципе в аштанге, в восьми ступенях. Это было важно для меня. И я приехала просто посмотреть, потому что у меня был учитель и я была довольна им и своей практикой. Но потом, когда я уехала из Майсора, я подумала: «Ну вот! Теперь я скучаю по Майсору. Почему?».
— Ага, то есть потом ты поняла, что хочешь вернуться.
— Да, я начала ездить туда каждый год.
— А что на счёт еды? Индийская кухня, должно быть, очень отличается от того, к чему ты привыкла в Бразилии.
— Да, она очень отличается, но мне нравится. Я люблю острое, специи.
— Для тебя это не проблема.
— Да. Когда я в другом месте, я люблю пробовать местную еду.
— Ты не стараешься привезти дом с собой?
— Да, я открыта.
— Что касается сегодняшней практики: ты практикуешь третью серию или четвёртую?
— С Шаратом я почти в конце третьей серии.
— И когда он не смотрит? (смеются)
— Сейчас я делаю то же самое, потому что так лучше для моей головы. Я практиковала всю третью серию, когда я практиковала с Мэтью. Но когда я поехала в Майсор, мне пришлось выбирать. И лучше было вернуться и снова разобраться с асанами, учитывая моё тело, дыхание. Я стала сильнее, практика стала более спокойной. Так что это было хорошо. И сейчас, когда я возвращаюсь в Бразилию, я делаю то же самое, что делаю в Майсоре.
— Ты хорошо себя ведёшь! (смеётся) И как ты чувствуешь себя сейчас: ты хочешь продвигаться дальше по сериям? Конечно, без желания заполучить как можно больше. Или ты утвердилась в текущем уровне и понимаешь, что для тебя он подходит больше всего?
— Я думаю, что я могу двигаться дальше по сериям, но у меня нет чувства, что я должна закончить эту серию или должна освоить какую-то асану. Я думаю, что это случится естественно. Но я до сих пор чувствую в себе энергию. Я не молода, но я чувствую себя молодо.
— Ты выглядишь молодо.
— Спасибо. У меня есть любопытство по поводу того, что будет дальше, но нет амбиций. Потому что йога для меня — это чувственный знак того, что я спокойна, что мой ум стабилен, что я хороший человек для этого мира.
— Способ жить, а не физическая нагрузка.
— Да, но я люблю препятствия. Мне нравится делать третью серию, потому что для меня это внутренний вызов.
— Есть ли у тебя какой-то особенный подход к практике? Если ты практикуешь третью серию и у тебя есть также вторая, как ты совмещаешь их в своей ежедневной, еженедельной практике?
— Так же, как и в Майсоре. Сейчас, когда я практикую третью, я начинаю с практики только второй серии.
— В начале недели? В воскресенье?
— Да, в воскресенье. В середине недели я делаю третью, и потом, в последний день, я делаю первую.
— То есть ты практикуешь достаточно резонно.
— Шесть дней с одним выходным и с выходными в Новолуние и Полнолуние. Я стараюсь поддерживать традицию, всё это было придумано до меня.
— Ты занимаешься чем-то, кроме практики? Каким-нибудь спортом?
— Нет, я не занимаюсь спортом, но я люблю делать стойки на руках.
— Да, как и все мы. (смеётся). Это заряжает энергией.
— Заряжает энергией! В Бразилии у меня есть частный преподаватель стоек на руках, и мы занимаемся обычно раз в неделю. Мне нравится заниматься чем-то другим.
— С точки зрения интенции это очень отличается от того, что мы обычно делаем, и это делает тебя намного сильнее, требует баланса и концентрации.
— Возможно, именно это сделало меня несколько сильнее (смотрит на свои плечи).
— Да, должно быть. Потому что, когда я первый раз увидел тебя, я подумал: «Какие же у неё широкие плечи!». Но ты говорила, что в твоей семье у многих широкие плечи, так что это не только из-за йоги.
— Да, такой тип фигуры у меня семейное. У моей мамы широкие плечи. У сестры нет, она более узкая в плечах.
— Но у тебя немного мужской тип фигуры. Так было и в подростковом возрасте?
— Да, в основном в верхней части тела — да.
— Это у тебя от природы?
— Да, мне нельзя давать большую нагрузку на плечи. (смеётся)
— Ты делаешь стойки на руках, а какие-то другие упражнения для поддержания практики? Поддержать разные части тела.
— Нет, я предпочитаю делать всё во время практики, работать над кором, бандхами, понимать, как работает дыхание.
— Как ты относишься к тем моментам, которые мы все испытываем: недостаток энергии или в жизни происходит слишком много всего и тяжело практиковать? Или приходится больше времени тратить на дела вне практики. С тобой случается такое и как ты с этим справляешься?
— Случается. Думаю, со всеми это случается: сегодня ты счастлив, завтра тебе немного грустно или ты разочарован. В такие моменты я кладу свой коврик и выполняю практику, потому что мне кажется, что именно в эти моменты практика действительно работает. Я могу действительно понять, как же здорово практиковать, понимать свой ум, свои эмоции. Я не думаю о том, счастлива я или мне грустно. У меня есть какие-то эмоции, но я концентрируюсь на дыхании. У меня есть мысли, но я стараюсь не сосредотачиваться на них, когда практикую. И после я чувствую себя лучше.
— И как у тебя с концентрацией на сегодняшний момент? Потому что такое происходит со мной, и многие говорили мне об этом. Когда ты только начинаешь практиковать, тебе сложно сконцентрироваться, потом концентрация становится лучше, потому что ты сосредотачиваешься на том, что ты делаешь. И потом в течение последующих двух-трёх лет ты опять теряешь её, потому что ты уже привык к практике, она не требует от тебя такого внимания, и тебе приходится искать другие способы, чтобы вернуть своё внимание в практику. У тебя похожая ситуация?
— Я думаю, что это естественно, когда ты знаешь асаны, немного вылетать из практики. Потому что, когда ты знаешь следующую асану, сложно заставить себя сфокусироваться. Но для меня это было несложно, потому что я люблю быть сосредоточенной. Иногда случается, что мои мысли где-то вне практики, но я люблю быть сосредоточенной на практике.
— Что было для тебя главным испытанием в йоге? Я имею в виду йогу в широком смысле слова, не только физическую составляющую.
— Я думаю, что когда я начинала (да и сейчас тоже), йога помогала мне быть более хорошим человеком, лучше понимать себя и быть тем, кто я есть, потому что иногда мы прячем наши чувства, мы хотим быть серьёзными. Мне кажется, я была очень серьёзной. Сейчас у меня получается быть более улыбчивым человеком, быть…Не знаю, как это сказать…
— Теплее?
— Да. Быть более, знаешь, свободной. Эта свобода внутри сейчас очень помогает мне. Думаю, для меня это было главной трудностью, когда я начинала практиковать.
Я не хочу говорить, что я веган или ещё кто-то. Я предпочитаю слушать своё тело. Иногда я чувствую себя более голодной, значит мне нужно больше еды, и я ем больше. Иногда я не такая голодная и ем меньше.
— Уметь отпускать. Быть вне концепции и вне проекций того, что люди, может быть, подумают о тебе.
— Да. Потому что, когда ты танцуешь, все говорят о тебе, хорошо ли ты выступила. И у тебя всегда есть ощущение, что люди смотрят на тебя. Когда я практикую, я стараюсь отпустить себя. И когда я только начинала, это было тяжело, я должна показать себя!
— Да, я должен показать, что я умею, учителю, своему соседу.
— Да. Или ты смотришь на соседа и думаешь: «А эта девушка хороша». Потом ты понимаешь, что йога это не соревнование, что она только для тебя. Так что было вот это. И ещё был момент с асанами, потому что, когда я первый раз поехала в Майсор, я знала последовательность, и Шарат легко давал мне асаны. Но потом он дал мне тик-токи, и я не умела их выполнять, я училась там, и мне было тяжело. И я думала: «Давай! Я должна сделать это!». Но это было тяжело. И это было ещё одним испытанием для меня. Но когда я чувствую свободу, когда я в этом состоянии готовности отпустить, у меня получается делать их. И когда я начинаю думать о том, как их делать, у меня ничего не получается.
— И до сих пор то же самое?
— Сейчас, конечно, лучше, но мне нужно сосредоточиться.
— Что было для тебя стало главной сложностью в физическом плане? Ты сказала, что у тебя были сложности с проворачиванием бедра. Это было для тебя самым тяжёлым изменением в теле? Или были и другие проблемы, с которыми ты сталкивалась, осваивая серии?
— Сейчас я могу выполнять серии на ежедневной основе. Я не делаю чего-то помимо практики, и я чувствую, что они с каждым днём всё больше раскрываются. И сейчас у меня уже нет проблем с бёдрами. Мы с ними ужились. (смеётся)
— Но некоторым людям оказывается не так-то легко позволить изменениям в теле произойти. Это может быть из-за каких-то психологических особенностей или из-за особенностей их телосложения. Ты, как преподаватель, встречаешься с такими проблемами. Какой совет ты можешь дать в такой ситуации? На чём лучше сфокусироваться?
— Как ты сказал, у меня много студентов по всему миру и в моей шале в Рио-де-Жанейро, и все они абсолютно разные. Один может освоить позу за один день, а другой за год или за пять лет. Зависит от телосложения, физических и ментальных особенностей. Но я всегда советую сфокусироваться на дыхании, потому что иногда ты так сосредоточен на асане, что борешься со своим телом, но когда ты дышишь, то всё приходит само собой.
— Первая вещь, которую вы теряете, когда вы начинаете сопротивляться, это дыхание.
— Дышите. Делайте всё для дыхания. Это прежде всего практика дыхания, и, если вы дышите, всё придёт. Поэтому обычно я говорю всем именно это.
— Ты страдала от каких-либо травм и подобных вещей когда-либо или с тобой всегда всё было относительно хорошо?
— С тех пор как я начала практиковать аштангу ежедневно, у меня не было ни одной серьёзной проблемы с телом. Конечно, бывают какие-то вещи, которые случаются со всеми. Небольшая боль в спине, потому что до этого у меня был долгий перелёт, и я чувствую, что моё тело немного зажато, но ничего серьёзного. С тех пор как я начала практиковать каждый день и серьёзно, с уважением относиться к асанам и к дыханию, со мной не случалось ничего серьёзного.
— И что касается твоей ежедневной практики, ты ранняя пташка или ты любишь практиковать днём?
— Я предпочитаю утро, но мои классы начинаются достаточно рано — в 6 часов. И у меня есть моя личная жизнь: я замужем и вообще у меня есть много того, что я должна делать. И у меня есть время после первого класса. Я веду первый класс с 6 до 9.30, потом перерыв, а потом ещё один класс с 12 до двух. Я практикую между классами. Но когда мне не надо преподавать, я предпочитаю практиковать рано. В шесть или в семь, — если у меня есть время, для меня это лучший вариант.
— Потому что многие люди… Я не знаю, мне кажется, что это зависит от страны, многим людям в некоторых странах трудно вставать и практиковать рано, а для людей из других стран более естественно начинать день пораньше. Для тебя легко вставать рано или ты выработала эту привычку, благодаря режиму?
— Нет, я всегда была ранней пташкой. Для меня проще встать пораньше и отпрактиковать. Сначала выпить кофе, а потом попрактиковать. Потом я могу заниматься своими делами.
— И что у тебя с питанием? Потому для того, чтобы поддерживать практику на таком уровне и иметь такое спортивное тело, как у тебя, нужно быть внимательным к тому, что ты ешь. На каких принципах базируется твоё питание?
— У меня нет какой-то особой диеты, я хочу есть то, что мне хочется. Я вегетарианка, но я ем белки. Я ем сыр, молоко не так часто. После практики мне нравится выпивать веганский протеин. Мне нравится быть внимательной к тому, что я ем, но…
— Не очень строго.
— Да, не очень строго. Я не хочу говорить, что я веган или ещё кто-то. Я предпочитаю слушать своё тело. Иногда я чувствую себя более голодной, значит мне нужно больше еды, и я ем больше. Иногда я не такая голодная и ем меньше.
— Обычно ты питаешься часто или у тебя есть два больших приёма пищи за день, например?
— Я люблю поесть.
— Это приятно слышать. (смеётся)
— Мне нравится есть часто, но по чуть-чуть.
— И это, наверное, помогает тебе поддерживать себя в течение дня, особенно для преподавания? Это то, что я часто замечаю среди учителей. Когда ты преподаёшь, ты много отдаёшь.
— И у тебя не так много времени для того, чтобы поесть.
— Да, у тебя не так много времени для того, чтобы поесть. И тогда твоё здоровье может начать ухудшаться.
— Поэтому я всегда оставляю себе время на еду — между классами или после моей практики. Потому что тогда у меня больше энергии выполнять ежедневные обязанности. Так что это важно.
— В твоей жизни были моменты, когда ты понимала, что сейчас тебе надо уделить особое внимание практике? Может быть, какие-то проблемные моменты, когда ты понимала, что в этот конкретный момент тебе особенно необходимо практика.
— (Думает).
— Или твоя жизнь достаточно проста?
— Я думаю, что сейчас со мной не происходит ничего особенно серьёзного. Конечно, у меня есть какие-то жизненные трудности. Но это жизнь, нам всегда приходится сталкиваться с какими-то трудными моментами.
— Никаких травм, здоровое тело, никаких особых катастроф — продолжай в том же духе (смеётся).
— Надеюсь, что всё так и будет.
— Живёшь в Бразилии — это тоже находится в топ-листе у многих людей.
Будучи европейцем, я представляю себе бразильцев очень горячими, очень открытыми, энергичными людьми. Не замечаешь ли ты во время своих путешествий…Особенно когда ты практикуешь с учителем, который даёт довольно интенсивную практику и в классе есть группа японцев, группа испаноговорящих — я знаю, в Бразилии говорят по-португальски, — есть англоговорящие люди, кто-то из северной Европы, и я очень отчётливо вижу, что люди из разных мест практикуют по-разному. Японцы, я и моя жена обычно заканчиваем последними, англоговорящие обычно заканчивают первыми, а люди из северной Европы где-то посередине. У кого-то длинная шавасана, кто-то позже приходит в шалу. Ты замечаешь это?
— Замечаю! Я преподавала в Китае, в Европе, в Италии, во многих местах, и я ощущаю эту разницу. Итальянцы более расслабленные. У меня есть семинары, которые я веду и в Бразилии, и когда во время семинара я говорю, например, «сделайте десять раз», все начинают жаловаться: «Десять раз? Да ладно!». Когда я говорю это в Китае, они делают десять раз и хотят сделать ещё. Это культура. Конечно, не во всех частях Бразилии, но, когда ты живёшь рядом с пляжем, ты больше хочешь расслабляться. Ты занимаешься, но у тебя есть и другие интересы, у тебя хорошая погода на улице. А когда погода не очень хорошая, люди более сосредоточены на работе, на том, что они должны делать.
Но мне нравится стоять около моих студентов и слушать их дыхание, потому что можно понять так много, когда ты просто слушаешь дыхание студента: его тип личности, его отношение.
— Многие люди говорят, что они любят смену времён года. Мне тоже, конечно, нравится, но вообще-то я люблю лето. Мне кажется, что голубое небо приободряет, делает тебя веселее.
— Да, солнце делает нас счастливее. Оно даёт нам жизнь.
— В каком направлении ты двигаешься сейчас? Чего ты хочешь для себя как для преподавателя и как для практика? У тебя есть какие-то цели? Или ты просто наблюдаешь за тем, что происходит?
— Я хочу продолжать практиковать, и я хочу продолжать учиться. Не так, что «я учитель, мне больше не надо учиться». Например, в философии йоги есть так много того, о чём можно узнать. Я хочу продолжать учиться до конца своих дней. Мне нравится учиться у моих студентов, у моих друзей сейчас, когда я здесь в Греции. Мне нравится этот обмен. Но не так, что я хочу достичь вот этого уровня, нет.
— Не так, что «я хочу практиковать четвёртую серию»? То есть ты больше наблюдаешь за тем, что происходит, стараясь продолжать учиться, развиваться в духовном плане?
— Да, это правда.
— Когда ты преподаёшь, на чём ты фокусируешься больше всего? Какие вещи кажутся тебе ключевыми в процессе освоения аштанги?
— Как я уже говорила…
— Дыхание?
— Да, я думаю, что дыхание очень важно.
— И это всё?
— Конечно, нет. Конечно, движение, виньяса тоже очень важны. Но мне нравится стоять около моих студентов и слушать их дыхание, потому что можно понять так много, когда ты просто слушаешь дыхание студента: его тип личности, его отношение. И потом я начинаю объяснять ему какие-то особенности положения тела, но я всегда начинаю с дыхания.
Но из-за того, что я танцевала, мне нравятся правки. Мне нравится двигаться вместе с дыханием ученика в нужном направлении. Потому что хорошо, когда практика безопасна.
— Если ты постоянно выполняешь асану неправильно, твоя практика может просто закончиться.
— Да. Например, иногда у студента может быть не совсем верное положение колена, и когда я вижу это, я подхожу и говорю: «Попробуй делать вот так». Я стараюсь быть ближе к ним, говорить об этом.
— Ты говорила, что у тебя не было серьёзных травм. Но, может быть, у тебя были позы, которые вызывали у тебя трудности? Например, балансы на руках в третьей серии — это большой скачок в плане силы по сравнению со второй серией. Это было сложно для тебя или твоё тело тоже адаптировалось достаточно быстро?
— Конечно, сначала было тяжело, потому для балансов нужны очень сильные руки. Но чем больше я делала их, тем легче мне становилось. Так что это было трудно, но не очень. Сейчас я осваиваю Ганда Бхерундасану, глубокий прогиб, для меня это вызов на данном этапе, но я хочу пройти через него.
— Как ты справляешься с этим вызовом? Для начала объясни, что это за асана — не все могут знать.
— Я ложусь на пол, подбородок и горло прижимается к полу, потом я закидываю ноги, и я должна дотянуть их до головы, захватиться и дышать. И когда ты выполняешь это, ты очень сильно чувствуешь своё горло, чувство такое, как будто ты сейчас умрёшь. Когда я первый раз выполняла эту позу, я думала, что я умру в тот же момент. Потом, когда я начала практиковать эту асану каждый день, я начала чувствовать себя более комфортно в ней. Я чувствую, что я становлюсь более гибкой, чем была до того, как начала практиковать её. Но я помню, что, когда я только осваивала эту асану, я очень страдала из-за дыхания, оно было очень быстрым. Потом я начала фокусироваться на дыхании и поняла, что всё не так уж плохо. Но когда кто-то смотрит, как я практикую, мне всегда говорят: «Ты так легко всё делаешь!». Но это не так-то легко для меня! Просто я стараюсь держать своё лицо расслабленным, не напрягать его, так что людям может казаться, что мне легко, но это не так (смеётся).
— Но мне кажется то, о чём ты говоришь, очень важно. Чем напряжённее гримаса на твоём лице, чем больше ты напрягаешь тело, тем сложнее тебе отпустить, тем больше напряжения ты создаёшь, запускаешь механизм стресса. И в большинстве случаев это абсолютно бесполезно, если ты дышишь и работаешь на уровне, подходящем именно для тебя, — тогда ты можешь выполнить всё, не создавая этого лишнего напряжения. А если не можешь, то, наверное, ты не очень готов к этой позе.
— И когда ты дышишь, ты чувствуешь связь со своей интуицией, ты понимаешь, можешь ли ты двигаться дальше или лучше остановиться. Когда я выполняю асану, я фокусируюсь на дыхании, я выполняю эту сложную позу, но я знаю свой предел. Я не хочу заставлять себя травмироваться. Я понимаю, когда нужно остановиться и не идти дальше. Я всегда стараюсь искать этот баланс. И это интересно, потому что для меня практика — это не то, что я делаю на коврике, это то, что я делаю вне коврика. Иногда, когда в нашей жизни происходит что-то, что заставляет нас страдать, мы думаем: «О боже! Как сложно! Я так страдаю!», но лучше оставаться спокойным, дышать и думать о том, что всё не так уж и плохо, как тебе кажется. Это очень помогает мне в трудные периоды моей жизни.
— И исходя из этого, что является для тебя, как для практика йоги, самым важным в жизни? Что является фундаментом твоей жизни вне коврика? Как ты понимаешь, что твоя жизнь движется в нужном направлении?
— Я думаю, это желание быть более внимательной к тому, что происходит в моей жизни, в жизни других людей, на планете. Быть более внимательной к разным мелочам, к жизни. Иногда бывают такие дни, когда ты так занят, что не замечаешь ничего вокруг: небо, цветы…
— Не торопиться.
— Не усложнять жизнь. Потому что иногда мы так усложняем всё в голове. Так что йога помогает мне быть проще и наслаждаться жизнью.
— Думаю, это прекрасное утверждение, на котором мы можем закончить.
— Наслаждаться моментом, наслаждаться настоящим.
— Прекрасно. Спасибо большое, Дэни.
— Спасибо, Стью.
Ссылка на оригинал интервью — https://loveyogaanatomy.com/ashtanga-yoga-dany-sa-interview/.
Перевела Ася Кудрявцева.